Кажется, что прежнее деление на авторское и продюсерское кино постепенно уходит в прошлое. Сегодня даже «неформатные» кинопроекты становятся бизнесом и находят площадки для проката. Поэтому фигура кинопродюсера становится самой главной в современном кинопроцессе. Так ли это?
— Это действительно так. Сегодня на отечественном рынке есть серьезное разделение продюсеров на тех, кто делает авторское кино и тех, кто занимается коммерческими проектами. Почему так происходит? Потому что у контента совершенно разная система дистрибьюции, соответственно, и окупаемость тоже разная. Смета авторского проекта составляет от 70 до 150 млн. рублей. Это бюджет, который одному продюсеру не только под силу собрать, но даже можно выйти на маленькую прибыль, чтобы как-то дотянуть до следующего фильма. Если речь идет о жанровом кино-аттракционе, то это всегда 350+ млн. рублей и часто работа нескольких продюсерских компаний. Тот высокий технологический уровень голливудской картинки и качества звука, к которой уже привыкла аудитория, и ниже которой мы не можем опускаться (потому что зритель просто не придет в кинотеатр), – съедают 60% бюджета коммерческого проекта. Поэтому, например, по сказкам, мы уходим на стоимость производства от 500 млн. до 1 миллиарда рублей. К этому нужно прибавить расходы на маркетинг и продвижение – еще миллионов 200-250. Цена ошибки слишком высока, поэтому тот, кто находит деньги под проект контролирует процесс и «заказывает музыку». И знаете, что самое интересное? Когда ты работаешь с маленьким бюджетом, это гораздо проще, чем с большим. Внушительная смета ставит продюсера перед выбором: а может взять самых топовых специалистов, или ангажировать артиста подороже, да объект побогаче, придумать более яркий аттракцион? И это все раздувается до невероятных размеров и, к сожалению, не всегда гарантирует качество, которое ты хочешь. А когда есть ограничения (ну, маленький у тебя бюджет), – то выбора нет, и ты начинаешь что-то придумывать, изобретать из того, что есть, берешь максимально подходящий вариант в соотношении цена-качество, и все! Сейчас скажу крамольную вещь: мне почему-то кажется, что любые ограничения, а они в производстве фильмов есть всегда, – способствуют появлению креативных идей и решений. Когда я анализирую запреты, существовавшие в Советском Союзе, а их было значительно больше чем сейчас, и цензура была строже, то понимаю, что, отчасти и поэтому тоже у нас появилось столько киношедевров. Иногда с помощью ограничений придумываются гораздо более интересные решения, чем когда ты можешь всё. Недавно я присутствовала на питчинге, и была удивлена, что практически во всех сценариях герои постоянно курят. Нужно, не нужно, – вот курят, и всё тут. Я спрашиваю: «Ребят, зачем вы прописываете в сценах это бесконечное пойдем, покурим? Это же признак авторской беспомощности. Вы не знаете, чем занять персонажей в сцене? Так придумайте им действие какое-то, чтобы они не сидели и просто разговаривали в кадре». И это неправильно с самого начала, и не только потому, что пропаганда курения сегодня запрещена законодательно. Картина мира изменилась, люди стали курить значительно меньше. А сценаристы продолжают настаивать на «пойдем, покурим».
Вы регулярно посещаете защиты кинопроектов, которые проводятся в Москве, и не только. Расскажите о своем опыте киноэскперта.
— Я уже лет десять уделяю пристальное внимание питчингам, езжу по всей стране. Была недавно на защите финального питчинга лаборатории «Профессия-продюсер», организованной WRAP (Ассоциацией женщин-кинопродюсеров). Они целый год вели лабораторию в стенах дома культуры «ГЭС-2», причем на очень высоком уровне, с серьезными экспертами из индустрии: редакторами, продюсерами, режиссерами, сценаристами. Из пятисот заявок было выбрано десять, то есть, десять уже написанных сценариев с продюсерской разработкой. Их и представили на наш суд. Из этой десятки два проекта оказались с потенциалом на коммерческий успех: выбрана актуальная тема, точно определена целевая аудитория, понятны герои и ясен сюжет. Под эти два проекта хоть завтра можно идти искать финансирование, оставшиеся восемь были авторские работы, требующие финансовой поддержки государства. Условно говоря, если бы мы по каждому из оставшихся восьми сценариев сняли фильм, то в прокате мы бы собрали от 5 до 15 миллионов рублей (впрочем, у некоторых был потенциал и до 50 млн. в прокате). Но все равно, это очень мало. И дело не в деньгах, а в том, что на такое кино сложно привести миллионы зрителей. Это кино требует эмоциональной и духовной работы. А основной зритель кинотеатров не очень хочет работать – ему нужен аттракцион (визуальный, эмоциональный, который требует больших бюджетов). Да, безусловно, авторские киноленты просто необходимы для поддержания культурного и духовного стрежня, для диалога со зрителем, который готов к духовному росту и работе над собой. Такое кино часто поднимает острые социальные темы, зачастую основанные на реальных событиях, или героях. Как например, проект фильма о последствиях Грузино-Абхазского конфликта 1993-94 гг., который представила режиссер (и она же автор сценария), для которой это личная драма ее семьи. Автор предложила очень эмоциональную историю, которая действительно цепляет, ее можно показывать в любой стране мира – поскольку сегодня это универсальная проблема людей, которые бегут от войны. В 21 веке еще не было ни одного дня без военных действий на нашей планете. У таких фильмов есть свой зритель, у него может быть прекрасная фестивальная судьба, он хорошо будет смотреться на онлайн платформе, однако в прокате шансов собрать большую аудиторию не много.
Из десяти заявок – лишь две в формате «бери, и делай». Звучит удивительно. Авторам столько лет на каждом углу твердят про универсальную формулу кинозаявки, а на питчинге их все равно мало. Какой же должна быть идеальная заявка?
— Если мы говорим про жанровое кино, то создателям важно показать продюсеру следующее: 1. Обозначить жанр проекта (комедия, триллер, боевик, мелодрама и т.д.). 2. Формат (фильм, сериал, киновселенная, анимация и т.д, количество серий, если сериал). 3. Хронометраж (если сериал, то хронометраж серий) 4. Logline – то есть, о чем история (буквально в двух предложениях) 5. Синопсис, из которого понятны все главные герои и их характеристики (центральный персонаж и его свита + антагонист и его свита), а также должна быть объяснена схема взаимодействия персонажей между собой. 6. Три акта истории (т.е. что случилось или три главных поворота, которые приводят к финалу).
Когда мне все это понятно, дальше я уже смотрю: а куда такой проект может пойти? Это телеканал, платформа, общероссийский прокат, это фестиваль, или перспектива продажи международных прав… У меня в голове сразу выстраивается конфигурация, после чего я уже понимаю, смогу ли я это продать? И если да, я уже перехожу ко второму этапу и начинаю работать с автором, готовить пакет документов: сценарий пилотной серии, если это сериал, а также синопсис всего сезона, или сценарий полнометражной картины с предварительным кастингом.
Даже от именитых авторов редко приходит материал, который можно сразу пускать в работу. Любой материал требует серьезной подготовки, прежде чем представить его на суд продюсера. Нужно сильно постараться, и за неделю, в авральном режиме, идеальные заявки не составляются. Самое сложное, это написать сценарий, то есть, придумать сначала все на бумаге. Иногда хорошие сценарии пишутся годами. Тут есть еще нюанс: наша киноиндустрия все еще испытывает серьезные кадровые проблемы. Нам не хватает творцов, специалистов всех цехов производства. Где, как и откуда брать этих людей? «Бабы новых нарожают» – не работает, потому что надо сейчас. Я потому десять лет и езжу по регионам, смотрю питчинги, читаю сценарии, анализирую заявки, чтобы найти талантливых ребят, чтобы обнаружить тот потенциал, который можно воспитывать и кому стоит дать шанс, чтобы их заметили другие продюсеры.
Получается находить таланты?
— На питчинге мне может понравится проект, который, к примеру, не мой, зато я знаю, кому его нужно показать. Даже если взять АПКиТ (Ассоциацию продюсеров кино и телевидения), нас там около 50 компаний, и каждый продюсер – особенный. У нас разные задачи, разные патерны принятия решений, и поэтому все мы делаем такие разные продукты. И мне ничего не стоит соединить этого творца с моим коллегой-продюсером, который любит такие темы, или форматы, и пусть у них уже что-то родится совместно. Именно так появляются новые звезды в индустрии. Помню, как однажды меня пригласили в жюри кинофестиваля короткометражного кино в Воронеж. А получилось так, что он по срокам совпадал с фестивалем «Короче» в Калининграде, и я поехала туда. И тогда воронежцы спросили: а можно, главным призом станет двухчасовая встреча победителя с вами? Я говорю, да, без проблем. И вот проходит время, и мне звонят организаторы. «У нас есть победитель и он готов к вам приехать». Отлично! Я смотрю его короткометражную работу и понимаю, что это очень хорошо. Прямо очень. И драматургически, и по режиссуре, и в кадре продакшн велью (дорогие объекты, например, аэропорт, летные бригады в фирменной форме, китайские артисты и т.д). Одним словом, дорого-богато. Мы встречаемся с этим молодым человеком, выясняю: парень закончил ВГИК, давно носится с этой русско-китайской короткометражкой, снятой в 2020 году за собственные сбережения. Я предлагаю ему, давай я попробую переговорить со своими знакомыми с китайской стороны, чтобы сделать из твоей миниатюры классный международный полнометражный проект. И вот мы начали с ним писать сценарий этой мелодрамы, а параллельно он рассказывает, что у него есть другой сценарий, который он писал во ВГИКе как дипломную работу, но проект так и не был снят. Я прочла, и позвала Катю Михайлову (продюсер фильмов «Лгунья», 2024, «Страна Саша», 2022 – ред.), которая большой специалист по такому авторскому кино. Говорю, чувствую потенциал у этого молодого режиссера – надо помогать. И мы, вроде как случайно, но на самом деле, в жизни нет ничего случайного, – начали заниматься двумя его проектами. Но, чтобы отыскать новый талант, нужно потратить уйму времени. Это такая немного «общественная нагрузка», которая может никогда не принести деньги, но если рождается талант, то это бесценно. Поэтому я езжу по питчингам, общаюсь с молодежью, провожу мастер-классы и открытые лекции.
Знаю, что вы также читаете курс молодым продюсерам в Universal University (первый в России университет креативных индустрий). Это как-то помогает вашей профессии?
— Да, я читаю лекции о продюсерском мастерстве на третьем курсе. Это молодые люди 20-22 лет, то есть, я общаюсь непосредственно с новым поколением зрителей. Мне дико интересна их обратная связь. Я пытаюсь их услышать, узнать, что и как они смотрят, и почему. Их принципы смотрения и жанровые пристрастия сильно отличаются от того, к чему привыкло наше поколение, и на что сегодня ориентируется большинство продюсеров. В их случае, длинные форматы смотрения уходят. Они мне откровенно признаются: «Мы чаще смотрим короткие видео, максимум 15 минут. Плюс, смотрим бесконечное количество роликов на самые разные темы, которые нам интересны в моменте». О чем это говорит? О том, что у нас будет уменьшаться кинотеатральное смотрение. Понятно, что оно не перестанет существовать, но затащить в кинотеатр аудиторию до 30 лет будет крайне сложно. И эта тенденция уже хорошо видна. Смотрение размывается, люди стали чаще (и больше) потреблять контент на своих гаджетах и в интернете. Сегодня в сети доступно все, а на поход в кинотеатр нужно выделять время специально. По первому образованию я социолог, поэтому я обожаю статистику. Так вот, если мы посмотрим данные «новогодней битвы» 2024-25, то в зрителях мы суммарно потеряли 10 млн. по сравнению с тем же периодом 2023-24 годов. Существенно меньше людей в этом году сходили в кино в новогодние дни. Понятно, что, когда у тебя каникулы и надо занять своих отпрысков, то вы идете и смотрите все детские фильмы, которые есть в репертуаре кинотеатра. А вот та молодежь, которая раньше ходила на Marvel, им сейчас смотреть нечего. Они, конечно, время от времени ходят на «Холопа», «Лед» и выбирают какие-то сказки, но в целом, для них отечественного киноконтента не хватает на целый год. Есть первые попытки, например, «Сто лет тому вперед» (фантастический фильм реж. Александра Андрющенко по мотивам повести Кира Булычева – ред.), которые специально сделаны под эту аудиторию 14-35 лет, и будет развиваться как франшиза. Но своего Marvel у нас пока нет. Большую работу делает «Плюс студия» – продюсерский центр медиасервисов Яндекса. И комиксы Bubble – вселенная Майора Грома и многие вселенные, которые они развивают в сериальном формате под эту аудиторию. Этот путь долгих и высокобюджетных вложений. Сейчас как раз идет перестроение аудитории – мы приучаем ее к тому, что Marvela нет, и не будет, но будут наши вселенные и они имеют право на существование. Посмотрим, какие процессы победят. Как-то раз я спросила свою дочь-подростка, почему тебе неинтересен отечественный кинематограф? Знаете, что она ответила? Потому что там играют одни и те же артисты. И что, несмотря на разные жанры, складывается ощущение, что смотришь одно и тоже кино. И мне нечем на это возразить. Да, к сожалению, в России выборка медийных актеров в разных возрастных категориях очень маленькая – по 10-15 человек максимум. Вот мы и танцуем на этой поляне, тасуя одну и ту же колоду. Что касается ощущения одного большого фильма… То и тут она права. Сюжеты не предлагают зрителю новые эмоциональные переживания. С тех пор, как у нас «выстрелили» волшебные истории, все наперебой начали снимать сказки. Кто только не создает подобные фильмы?! Продюсеры скупили все права какие только возможны: от «Хозяйки Медной горы» – до пятикнижья Александра Волкова про Элли и Изумрудный город. Так что в ближайшие десять лет нас ждет сказочный бум. И мало кто задумывается, а что предложить нашему зрителю помимо сказок. И надо понимать, что стоимость производства таких больших аттракционных историй растет с каждым днем. И много делать такого качественного продукта просто невозможно в нашей индустрии. А зритель уже привык к определенному качеству и снижать его нельзя.
Западные продюсеры успешно решают эту проблему смешением жанров и романтизацией отрицательных персонажей. Как минимум, раз в год выходит фильм о злодее или абьюзере, вокруг которого собирается толпа фанатов. Тот же «Рипли» Стивена Заилляна, «Оленёнок» Ричарда Гэдда, «Джокер» Тодда Филлипса. Как вы думаете, почему?
— Потому что все мы хотим живого кино, т.е. опереточные злодеи (когда герой просто плохой и все время делает гадости), которые существовали раньше – больше неинтересны публике. Показывать на экране однозначных героев скучно, ведь мир перестал быть однозначным. Мы знаем это по себе: в каждом из нас уживаются не только достоинства, но и куча разных недостатков. В искусстве существует четкая типологизация героев: бунтарь, мечтатель, деятель и т.д. Однако, если вы возьмете любой современный проект, вы заметите, что персонаж больше не обладает строгими характеристиками определенного типа. (Ну, если только мы не берем жанр ситкома, где герои-маски не меняются, меняются лишь ситуации). Современный киногерой – чрезвычайно сложный объект для наблюдения, его суть открывается постепенно, с каждой новой серией, с каждым новым испытанием мы узнаем о нем что-то неожиданное. И мы, как зрители, пытливо следим за тем, как он меняется в течение фильма или всего сезона. У персонажа есть арка – от начала истории до конца, но внутри арки обязательно должны быть драматические повороты. В идеале, когда в каждой сцене присутствует дополнительный поворот, подпитывающий интерес. Если раньше (в классической драматургической схеме) персонаж раскрывался в трехактовой структуре, то сегодня есть истории на пять актов, и даже на семь. И Голливуд в этом смысле развивается именно туда. Зрителю нравится понимать злодея, находить объяснения его мести, понять травму его детства, которая сделала его таким, и следить за перипетиями, при этом, он осознает, что это плохо, и лучше бы такие люди в реальности не попадались на жизненном пути. Как говорится, не дай Бог, но чувак хороший (смеется). Почему такая сложная типологизация сегодня получила массовое признание? Потому что все хотят, чтобы у истории был нерв, чтобы кино отражало сложную реальность, в которой черное и белое утратило былую категоричность. Люди хотят видеть на экране такого же как они человека, только сложнее. Таким образом, борьба за смотрение проходит по фронту человеческих эмоций. И продюсеры вместе со сценаристами стараются выжать максимум эмоций из того, что они создают на экране. Не будет эмоций, никто это смотреть не будет. Вот почему авторы постоянно играют со зрителем, устраивают эмоциональные качели через загадки, неожиданные смены нарратива, отсылки к прошлому, ставят перед ним необходимость выбрать сторону того или иного персонажа и т.д. Приемов много. Понятно, что 99% проектов стараются выводить героя на сторону света, но в борьбе за зрительское внимание, героем теперь может стать и Джокер, который ввергает в ад пространство вокруг себя. Мы жмуримся, боимся, но оторваться невозможно.
Возвращаясь к вопросу вашего общения с молодежью, что вы еще узнаете от нее?
— Я часто спрашиваю своих студентов, что они любят смотреть? Некоторые думают, что зритель знает, чего он хочет. На самом деле, нет. Но задавать такие вопросы полезно. В последнее время я заметила, что ребята стали называть мне фильмы десяти, а то и двадцатилетней давности. Им самим по лет двадцать, а они подсовывают мне какое-то старье. Спрашиваю, почему? И знаете, что они отвечают: «Сейчас так много стресса, и времени на просмотр так мало, что мы выбираем тот контент, который гарантирует нам нужную эмоцию». Иными словами, временны́е ограничения «вынуждают их хотеть» кино-аттракцион с предсказуемым результатом, то, что они уже когда-то переживали: плакали, смеялись, боялись. Поэтому им удобней (комфортней) посмотреть старое кино с гарантированной эмоцией, чем посмотреть новый фильм с непонятным на выходе эмоциональным результатом. И это тормозит их поход в кинотеатр. А вот когда они понимают, что посмотрят очередного «Человека-паука», и авторы сыграют на всех их подростковых струнах, при этом покажут супер-аттракцион с хорошими артистами, – вот на это они пойдут с удовольствием.
Тогда почему молодежь с восторгом приняла ваш проект «Мастер и Маргарита»? Вы рассказывали, что, когда перед стартом проводили опросы, оказалось, что молодежь не знает ни роман, ни автора.
— Мы думали, что делаем проект для 30+, поэтому я совершенно не представляла, как молодые будут это смотреть. А потом я поехала в студенческий город Томск, встречалась там в Университете с ребятами, которые приезжают туда учиться со всей страны. Так вот, их восторг от фильма объяснялся тремя причинам: 1. Потому что уровень продакшена соответствует голливудским стандартам, к которым они привыкли. 2. Потому что в истории присутствует «русский код», который ими считывался даже несмотря на незнание первоисточника. 3. Грудь Юлии Снегирь (шучу) (исполнительница роли Маргариты – ред.). Конечно, их привлекла мистическая вселенная Булгакова с яркими персонажами, непохожими ни на кого. Совокупность этих факторов привела к тому, что картина «зашла», и молодая аудитория активно смотрела это кино, и делились своими положительными отзывами в интернете.
Вы с таким воодушевлением рассказываете о своей работе с молодым поколением, а в вашей судьбе вы ощущали помощь старших товарищей?
— Возможно, потому что у меня не было таких людей, я понимаю, насколько для них это важно. Впрочем, в свое время мне очень повезло. Когда я закончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров, мою работу посмотрел Сергей Члиянц (продюсер фильмов Киры Муратовой, Петра Буслова и др. – ред.). И я очень ему благодарна, что он взял меня в свою компанию. Я планировала работать вторым режиссером на площадке, а он мне сказал: «Нет, нет, нет – это ноги и техническая работа, а у тебя есть интеллект и тебе надо заниматься другими вещами». И он меня взял креативным продюсером в кинокомпанию «Пигмалион Продакшн». В 2006 году я начала там работать. Если бы он не дал мне этот шанс поработать в продюсировании, не научил меня читать сценарии, не познакомил бы с режиссерами, с которыми я начала общаться (Александр Велединский, Максим Пежемский и др.), и которые делали большие авторские работы, – я бы, наверное, дольше шла к этой профессии. В «Пигмалионе» я многому научилась, и Сергей Члиянц не то, чтобы учитель, но его вкус, любовь к кино и поиск талантов – многому меня научили. Я благодарна Сергею за то, что он дал мне возможность поработать в кино, открыл дверь в этот довольно закрытый мир, о котором у меня тогда были лишь теоретические представления. Дальше я сама училась, но я понимаю, как это важно на раннем этапе, чтобы кто-то в тебя поверил и направил. И в том, что я теперь постоянно езжу в регионы, присутствую на питчингах, смотрю работы молодых, я интуитивно чувствую, что это необходимо. Эти молодые кинематографисты, которые получают от меня помощь или какие-то советы, они потом возвращаются уже с готовыми проектами, которые хотят делать вместе со мной. Благодаря участию в этих мероприятиях я неплохо знакома с тем поколением, которое сейчас делает свои первые шаги, снимает дебютное кино. И я ни капли не жалею, что все десять лет тратила свое время. Благодаря этому, я сейчас знаю будущие лица отечественного кинематографа, тех, кто придет в индустрию завтра. Я уверена, если правильно все подготовить, нам откроется возможность вырваться вперед и быть успешными.
Мы подошли к теме визионерства, как важной составляющей профессии продюсера. Но этим качеством обладают далеко не все. Что делать и можно ли это натренировать?
— Действительно, визионеров мало и, как правило, люди, обладающие такими способностями, – они являются лидерами в своих направлениях, даже если успех не приходит стремительно, то в какой-то момент становится очевидным, что они предвидели правильные вещи и сделали правильные ставки. Тот же Николай Картозия (российский телевизионный деятель, медиаменеджер, журналист, композитор, актер. генеральный директор телеканалов «Пятница» и «Супер/Суббота» – ред.) — он абсолютный визионер, он постоянно ищет новые формы, развивает свои компетенции и все время слушает пульс планеты. Движущей силой визионерства может быть неравнодушие к тому делу, которым ты занимаешься, страсть постигать и узнавать что-то новое, общая открытость миру. Я постоянно учусь, потому что понимаю, что в таком деле как кино, где все меняется и развивается ежедневно, важно знать тенденции индустрии, следить за технологиями, общаться с молодежью, ловить новые темы и настроения людей.
В одном интервью вы рассказали историю о том, как, показывая проект телевизионному начальству, услышали от них просьбу убрать саксофон из музыкального сопровождения фильма, потому что это слишком сложно для их зрителя. Как думаете, так происходит, потому что руководство телеканала хорошо знает свою аудиторию, или публика, мягко выражаясь, действительно сильно сдала.
— Телевизионный зритель особая категория публики. У нас сегодня шоу «Уральские пельмени» на СТС бренд № 1. Это о многом говорит. Телезритель действительно не хочет усложнения того контента, который ему предлагают. Ему хочется простого и понятного: черное – белое, веселое – грустное, хорошее – плохое, наши – не наши. К сожалению, такая тенденция восприятия информации действительно часто присутствует на федеральных каналах. Но ведь люди не хотят включать голову в принципе. И это тоже объяснимо. Человек возвращается вечером, возможно, с нелюбимой работы, он устал, он хочет нажать на кнопку и просто отдохнуть, не размышлять о чем-то сложном, а посмеяться, поплакать, посопереживать, или прожить жизнь, которая ему недоступна. Он желает не только интертеймента (развлечения), а в каком-то смысле, терапии. Я понимаю, откуда произрастает такое упрощение, но, к счастью, контент сегодня очень разный, и разные люди ходят за контентом на разные площадки. Например, в онлайн кинотеатрах сейчас активно развивается направление документального кино: масса интересных тем появилась на экране, сюжетов, историй, которые хочется смотреть. И про социальные проблемы, и узкоспециальные вопросы, важные для маленьких аудиторий. Появляется много авторского кино, которое неплохо смотрят на разных платформах, или сложные сериалы. Аудитория сильно сегментировалась. Часть осталась на телеке (и он, кстати, тоже разный. То, что не взяли одни телеканалы, возьмут другие). А самое интересное, и это показывает статистика, любой телевизионный хит федерального канала – великолепно работает на платформах. А вот хит с платформы редко когда хорошо работает на канале. И это серьезный показатель, он важный. Это говорит о том, что все-таки аудитория, которая пришла с телека, – она гораздо шире, чем аудитория, которая пришла с платформы.
А можете вспомнить еще какие-нибудь нелепые требования от телевизионного начальства?
— Да, было нелепое требование, которое относилось к законодательству. У меня была женская история для одного телеканала, а героиня фильма была следователем в детской комнате милиции. И все дела, которые она расследовала, связаны с подростками. Один из кейсов рассказывал о попытке изнасилования двух подростков 16 лет (возраст согласия). Я подчеркиваю, самого изнасилования не было, а была попытка, так вот, канал попросил нас повысить возраст подростков с формулировкой «у нас дети сексом не занимаются». Это в очередной раз показало мне, как телевизионный формат далек от жизни, но тем не менее, я, как продюсер, понимаю их формат, и в своем контенте мне приходится учитывать их требования, если мы хотим показать проект в телеэфире.
Не могу не спросить о роли киносклада в отечественной индустрии кино. Удобно ли продюсеру наличие подобной структуры?
— Киносклад «Жар-птица» очень полезная штука, особенно когда речь идет о ретро-историях. Сейчас у нас бум на них. Уже многое сняли про 80-е годы, практически прошли 90-е, следующий этап – все начнут снимать про двухтысячные. Пошить такое количество костюмов нереально. На Авито что-то купить? Ну, можно, но не на всех актеров, особенно учитывая актеров массовых сцен. Поэтому, конечно, склад, который аккумулирует в себе и костюмы и реквизит определенной эпохи, – вещь незаменимая и полезная для индустрии. Поэтому, безусловно, киносклад «Жар-птица» – это и подмога, и экономия бюджета и времени. Когда все прозрачно и продюсер видит в накладной стоимость аренды, это не создает поводов для злоупотреблений.
Существует мнение, что современные сериалы окончательно заменили людям вечернее чтение. Значит ли это, что книжная индустрия движется к своему закату?
— Я не думаю, что книги это пройденный этап. И я сужу об этом по своему младшему ребенку, которой сейчас 17 лет. Она долго и тяжело входила в мир книг. Я через комиксы пыталась привить ей любовь к чтению. И знаете, получилось. Сейчас дочь читает очень много, в частности то, что интересно ее поколению, – условно, «Безумно богатые азиаты» (бестселлер Кевина Квана, права на которые купила Нина Джейкобсон, продюсер «Голодных игр» – ред.). Я понаблюдала, как она читает. И это очень интересно. У нее все книги, которые она прочитывает достаточно быстро, пестрят цветными закладками. Когда я спрашиваю, чем они отличаются, она отвечает: «Где-то мне нравится цитата, где-то мысль автора, а где-то зацепил сюжетный ход». И для всего этого у нее свой цвет. То есть, дочь не просто читает, а проводит целую читательскую работу. Это я к тому, что не нужно недооценивать книги и говорить, что сериалы совсем уж вытеснили вечернее чтение. Я сейчас работаю с четырьмя разными издательствами и вижу, как много всего они делают для популяризации чтения и развития индустрии. Например, одни мне предлагают: «А давайте сделаем новеллизацию вашего сериала?». Мне бы это в голову даже не пришло. А они считают, что у этой истории есть читательский потенциал. Или вот еще пример: когда мы выпускали в прокат «Мастера и Маргариту», мы печатали роман с нашим плакатом на обложке и кадрами из фильма внутри книги. Тираж разлетелся за считанные минуты, а к моменту выхода фильма продажи всего Булгакова возросли на 40%. Это очень хороший результат. И он, как мне кажется, способствует пробуждению интереса к чтению. Поэтому, сказать, что у нас не читают, – я не могу. Да, не так как раньше, и даже мое поколение, у которого до определенного возраста не было другого развлечения кроме книг, стало уделять художественной литературе меньше времени, но не чтению как таковому. Лично я в день обязательно прочитываю два-три сценария, и смотрю как минимум три серии одного или разных проектов. На книги, чтобы просто почитать, отвлечься, – времени остается все меньше. Но при этом, когда мне нужно подготовиться к какому-то проекту и погрузиться в тему, я исследую и перечитываю массу литературы. Это невероятно интересно и полезно. То есть, как продюсер, я обязана досконально понять тему, чтобы затем дать автору четкую творческую задачу. А главное, меня очень возбуждает сам процесс поиска информации, сравнения различных легенд и версий, хочется самой досконально в этом разобраться. Хороший аналог этому – мультивселенная Marvel, основанная на сеттинге из их комиксов. Они всем сказали, что такой параллельный мир существует, и в каждой мультивселенной есть такие же как мы люди, только с другой судьбой и в несколько другом формате, и все! Для большинства это стало очевидным фактом. Многие уже даже не задумываются, а разве до этого было иначе? Созданный Marvel мир уже стал общим местом для аудитории, и уже потом это объяснение открыло возможность возродить и оживить даже ранее убитых героев, и на этой основе создавать не только франшизы («Мстители», «Человек паук», «Доктор Стрэндж» и т.д.), но и создавать сериалы, как «Локи», например, – с использованием любимых персонажей Marvel, но в другой временной линии. Я уже предвкушаю нового появления на экране Железного Человека, Капитана Америка, – и все будут живы, и все полюбившиеся артисты снова будут востребованы. Это гениальный ход с точки зрения маркетинга.
Как думаете, есть ли потолок в карьере продюсера?
— После премьеры «Мастера и Маргариты» кто-то сказал фразу: «Друзья, ну давайте признаемся друг другу, что “Мастер и Маргарита” – это потолок. Мы никогда не сделаем ничего лучше». Это прозвучало так неожиданно, что стало даже как-то грустно. С одной стороны, я понимаю: да, «Мастер» – это безусловно венец в наших карьерах на сегодняшний день. С другой, задумалась, неужели я никогда не сделаю ничего лучше или хотя бы такого же достойного? Хочется верить, что будут еще победы и яркие событийные проекты. Ведь появляются новые герои, новые вызовы, а главное – появилось новое поколение зрителей. И, возможно, когда-нибудь я смогу сделать для этого нового зрителя продукт, который будет не менее знаковым с точки зрения культурного кода. Не знаю, посмотрим. Надеюсь, это все-таки еще случится...
Дата записи интервью – 26 января 2025 года
Дата публикации – 10 февраля 2025 года