В десятом классе в его жизни появился участковый. Проблемы начались после того, как подросток стал соучастником «преступления» и помог друзьям дотащить до пункта приема лома алюминиевую дверь. Слишком инициативных «тимуровцев» быстро вычислили и пригласили в детскую комнату милиции на профилактическую беседу. Именно тогда участковый сказал школьнику, что с таким редким именем как у него, косячить нельзя. «Мы же найдем тебя где угодно и невероятно быстро» – объяснил он. Когда Эльбор покинул отделение милиции, он вдруг осознал, что его необычное имя обязывает в любых обстоятельствах оставаться хорошим человеком и сеять разумное, доброе, вечное. Мы расспросили кинопродюсера Эльбора Чернова, как ему до сих пор удается культивировать в себе светлые качества и с оптимизмом смотреть в будущее.
Эльбор Владимирович, удовлетворите любопытство, раскройте тайну своего имени?
Это креативный вклад отца в мое будущее. В феврале 1982 года он искал необычное имя для мальчика, чтобы впоследствии оно стало брендом. Собственно, так и получилось. Семейные предания утверждают, что Эльбор – древнее название горы Эльбрус, кому-то больше нравится история с Элем, – видом английского пива. Мама рассказывала, что во время беременности ей очень хотелось пиво, а нельзя было. А вообще, Эльбор это название сверхтвердого материала, близкого к алмазу. Каждый волен интерпретировать смысл моего имени так, как ему нравится, но то, что тезок у меня нет – это факт.
Расскажите, как вы вошли в профессию кинопродюсера?
По образованию я режиссер телерадиовещания. Долгое время работал в рекламе и в музыкальных проектах. В какой-то момент пропадает ребячество и приходит осознание необходимости двигаться дальше, начинаешь думать о своем предназначении, о высшей цели в профессии... В этом смысле, кинематограф стал для меня логическим продолжением моих желаний оставить след, а также способом донесения смыслов, идей и вдохновляющих образов.
Вместе с моим коллегой, продюсером Дмитрием Белосоховым, мы пришли к тому, что все те компетенции, которые мы приобрели и взрастили к нашим сорока, можно применить во благо общества, А с учетом того, что у нас у обоих растут дочки–сверстницы (у Эльбора четверо детей – прим.ред), мы обратили внимание на то, что смотрят наши дети, чем они живут, и это разительно отличается от того, что смотрели и чем жили мы. У нас возникло опасение, что контент, впитываемый им сегодня, может привести к непредсказуемому результату. Задумываемся ли мы, скольких детей привел в профессию Дядя Стёпа и доктор Айболит? Уверен, что таких историй раньше было много. Лично меня воспитывали Петров и Васечкин, они учили ухаживать за девчонками, хулиганить, но при этом осознавать что такое хорошо, и что такое плохо. А у одного из моих сыновей перед глазами вымышленные персонажи, которые размахивают мечом, с легкостью рассекая пополам своих врагов. Вот мы и решили как-то повлиять на смыслы, которые внедряются в сознание подростков. Кинематограф – самый эффективный инструмент влияния на людей, и это влияние должно быть положительным, созидательным и жизнерадостным. Мы мыслим позитивно и стараемся увидеть будущее без всех этих ужасов и призываем коллег рассуждать на эту тему более оптимистично, а не как может быть страшно и ужасно. Честно говоря, я заметил, что в этой парадигме мало кто существует, думает и вообще размышляет. За последние десятилетия это было немодно.
И поэтому вы сделали упор на фантастику? Не является ли это формой бегства от реальности?
Наоборот, фантастика — это ключ к будущему, самый эффективный инструмент социального инжиниринга. Ключевая задача ответить на вопрос: какой я завтра? Каким выбором я воспользуюсь, какие ценности возьму на вооружение в той или иной ситуации завтра. Сегодня я знаю, а вот завтра – вот в чем вопрос? Проблема в том, что на данный момент самым дефицитным является проекция образа будущего. Причем, это относится ко всей стране в целом. Насущная проблема – сформировать представление о точке 2030-2035. Чаще всего образ будущего рисуют довольно апокалиптичным: смертельный вирус убивает все живое, комета падает на землю, по городам ходят зомби и т.д. А кто и пытается смотреть позитивно, то выглядит это как гиперутопия, с юмором или сарказмом. Поистине чистого образа будущего, в который действительно хочется верить и в который хочется отправить своих детей, – его нет. К счастью, человечеству досталось прекрасное литературное наследие Игоря Всеволодовича Можейко (Кира Булычева, 1934–2003) – огромное количество интересных, правильных произведений, которые несут отличный социально-гуманитарный заряд. Кир Булычев свой образ будущего строил не на технологиях и экономике, а на преемственности поколений, учил своих читателей оставаться человеком в любых обстоятельствах. Я потратил примерно год за чтением его многотомника, а это – 390 произведений. Мир его героев стал для меня настоящим откровением. Какие-то вещи я перечитывал заново, но уже другими глазами, однако многое было открыто с нуля. Бывало, что я по несколько раз перечитывал отдельные истории, потому что не понимал, как это работает. Настолько мастерски все написано. Я убежден, что именно фантастика открывает позитивный гештальт у подростков, да и у взрослых тоже. А его потом приходится закрывать, и ведь именно это двигает прогресс. Вспомните, когда вы смотрели фильм «Назад в будущее», вам наверняка понравилась доска, которая парит в воздухе. И каждый второй мальчишка хотел такую же доску. С 1985 года прошло почти сорок лет и вот уже существуют парки, где есть антигравитационные доски и все это можно попробовать. Какой-то мальчик ведь придумал, как из этого сделать аттракцион? Присмотритесь к нашей столице. Те же аппараты, которые летали над Москвой в фильме «Гостья из будущего», они «летают» сейчас (только на канатах) над Воробьевыми горами – такие же по форме вагончики... Это все вдохновляющие образы, которые пробуждают в человеке изобретательность. Увидев это в фильмах, подростки вырастают с желанием что-то придумать, сделать так, чтобы будущее быстрее стало настоящим.
Получается, что работа с детьми стала для вас осознанным продюсерским выбором?
Можно, как угодно, проектировать будущее, выстраивать технологии, обдумывать экономику, говорить: «Да, мы сейчас полетим на Луну и Венеру», но если вы уберете всего одно слово – то все это рухнет. И это слово – дети. Уберите слово дети, и будущего нет. Именно поэтому мы с Дмитрием Белосохвым перенаправили свои усилия на детско-юношеское кино. Мы взяли на себя ответственность, сделать что-то хорошее в этой повестке. И наша задача как продюсеров создать среду, в которой хочется видеть позитивные образы будущего, и которые позволяют людям реализовывать свои лучшие и светлые качества. Да, в каждом из нас есть и темные стороны, но быть «воином света» гораздо интересней.
А помните, с чего все началось и как?
Мой первый большой проект в кино — это фильм «Временная связь» с Сергеем Пускепалисом в главной роли (по рассказу Кира Булычева «Можно попросить Нину?», который до этого был экранизирован четыре раза – прим. ред.) Вовлек меня в это дело Дмитрий Белосохов со словами: «Я один не справлюсь, мне нужен партнер». Заходить в проект без должного финансирования, во время пандемии, при отсутствии главных героев, с одним лишь намерением – было очень смелым решением. Только представьте, мы начали подготовку 24 февраля 2020 года, 18 марта уже начали съемки, а 5 мая нам звонит телеканал СТС и просит поставить картину в эфир. Обычно коллеги говорят: «Если у тебя нет 100% денег на окончание фильма – не начинай». Но мы, не имея практически ничего, вскочили и побежали реализовывать этот проект. И он получился. Он стал нашей отправной точкой и послужил основой для выстраивания всей нашей концепции. После эфира на СТС 8 мая 2020 года мы получили восторженные отклики и нас попросили повторить фильм в прайм-тайм еще и 9 мая. Мы согласились, после чего собрали отзывы коллег и зрителей, и обратили свои взоры на литературное наследие Булычева. Оно и подтолкнуло нас создать киновселенную на основе персонажей его книг.
Как вам удалось договориться с наследниками?
После того, как мы экранизировали первую историю в киновселенной «Хронос», наследники Булычева официально разрешили использовать его имя в названии нашей киностудии. Его супруга, Кира Алексеевна Сошинская (1933–2022), посмотрев «Временную связь» сказала нам: «Вам я доверю», так у нас появился достаточно большой опцион на произведения Булычева, за исключением Алисы Селезневой. Конечно, многие кинопродюсеры гоняются за Алисой, но ее истории стоят далеко в очереди из того, чтобы мы хотели бы экранизировать. Те произведения, на которые не так сильно обратили внимание, нас интересуют гораздо больше. К слову, мы уже придумали в нашей киновселенной 50 фильмов, которые захотели снять, они уже сложились, мы отлично понимаем трансфер героев, какие «пасхалки» заложены между ними, в какой последовательности все это можно выпускать, как эффективно использовать маркетинг, чтобы подогревать интерес аудитории. Мы понимаем, как вовлекать различные целевые группы в эту киновселенную. Но поначалу мы не понимали как снять 50 фильмов в короткий жизненный интервал? Ответ оказался прост – искусственный интеллект.
Тот случай, когда будущее пришло к вам раньше, чем вы к нему...
При той остроте общественной дискуссии вокруг этических проблем ИИ, мы рассматриваем ИИ только в положительном аспекте. Нам некогда тратить время на доводы и размышления о том, как нейросеть оставит людей без работы и поглотит все и вся. Сейчас мы «пилотируем» несколько проектов с использованием ИИ. Вместо съемочной площадки на вооружение берется специальный алгоритм, задействуются операторы (переводчики с человеческого языка на язык запроса, понятный ИИ), которые выполняют действия по указаниям руководителей нескольких департаментов. Такая работа, конечно, сложнее, чем просто выйти на площадку и снять фильм классическим способом, но мы проводим эти эксперименты, чтобы выиграть гонку со временем. А с учетом того, что мы работаем с фантастикой, использование ИИ абсолютно органичное решение. Так или иначе наши проекты связаны с компьютерной графикой, с несуществующими мирами, в которых обитают невероятные существа и растения. Здесь конечно ИИ нам очень помогает. Плюс, увеличение качества звука, оцифровки, создание основ для музыкального сопровождения, прорисовка персонажей, определение среды их обитания. Самое сложное сейчас в работе ИИ это формирование полноценных сцен без видимых трансформаций персонажей, когда аватары то одного вида/цвета, то другого. Важно «фиксить аватары», то есть, добиться эффекта, когда персонаж, созданный ИИ, имеет те же родинки, веснушки, морщинки, цвет волос на протяжении всего фильма. Последние программные обновления позволяют смотреть на этот процесс с оптимизмом. Задача решаема.
Недавно Елена Кипер спродюсировала клип на песню «Ничего не будет после» (режиссер Егор Воронин), в котором визуальный ряд создан при помощи ИИ. Насколько я знаю, она почти год экспериментировала, чтобы добиться хорошего результата. Получилось очень здорово. Это доказывает, что не мы одни движемся в этом направлении. Люди постоянно изучают возможности ИИ, совершенствуют его. Все это не исключает зеленого экрана (хромакея) и других привычных нам этапов съемок. Тем не менее, мы поставили себе задачу в 2025 году сделать на основе ИИ, как минимум короткий метр. Чтобы фильм был полностью создан в технике ИИ с максимальным качеством, на которое способны нейросети.
Не боитесь, что такими темпами вы растеряете людей в кинопроизводстве?
Главная задача ИИ – быть помощником. Он сам не сделает кино, не решит какую-то задачу, кроме как ту, что перед ним поставил человек. Экспертность этого человека очень сильно влияет на качество. Профессионалы все равно будут нужны. Другое дело, что резонный страх перед ИИ может возникать у представителей тех кинопрофессий, чья деятельность может быть легко оптимизирована. Это да.
Санкции как-то повлияли на технические возможности в работе с нейросетями?
Мы работаем с нашими людьми, которые живут по всему миру. Интернет позволяет выбирать наиболее комфортное место обитания каждому. Но техническую часть мы стараемся выстроить абсолютно суверенно, чтобы не было такого, что, кто-нибудь возьмет и отключит лицензию, и программой невозможно будет воспользоваться. У нас на студии хоть и небольшая лаборатория, но очень юркая. К тому же, я уверен, что даже в ближайшее десятилетие мы вряд ли придем к тому, что ИИ будет снимать полноценные фильмы с хорошо простроенной драматургией. Мне видится, что мы придем к тому, что в какой-то момент пользователь сможет создавать фильм, где главным героем будет он или его приятель. Такой формат называют deep fake и делать его можно уже сейчас. Условно, пользователь говорит себе: «Я не хочу смотреть на Киану Ривза в этой роли, я хочу смотреть на себя или Сережу Петрова из соседнего подъезда». Для это всего-навсего понадобится загрузить из соцсетей Серёги его фотографии, а потом позвать его в гости на просмотр фильма с его участием. Потом можно будет пересмотреть фильм еще раз, но с вариантом как бы я смотрелся в той же роли. Вот это, как мне кажется, одно из развлечений самого ближайшего будущего. Такие аттракционы ИИ может отлично генерировать. Однако подобный аттракцион не заменит базовых вещей – игры живого актера. Все-таки мы ходим в кино еще и ради этого: созерцать мастерство перевоплощения актера в персонажа. Человек интуитивно ощущает, когда его обманывают. Сгенерированный персонаж не равен живому актеру на экране. Так что, в этом смысле рубеж пока не пройден и время на подготовку есть у представителей всех кинопрофессий.
Ваш коллега Дмитрий Белосохов уже подробно рассказал о проекте «Ты – кадр» в «Артеке», о вилле «Хронос» в Крыму, которая также служит киноотелем. Теперь хочется услышать ваши впечатления от всей этой деятельности.
Общение с детьми помогает увидеть себя в 13-14 лет. Сейчас я понимаю, что в моей юности мне не хватало наставничества, чтобы был кто-то, кто помогал развивать свои навыки и вел вперед. У современных ребят есть тоже самое, что было и у нас – уверенность, желание и сверхэнергия. Это мы, повзрослев, стали опасливее, осторожнее, а у них будущее впереди, они его не боятся, поэтому такое взаимовлияние работает позитивно для всех участников образовательного процесса. Мы формируем повестки вместе с ними, они нам даже больше подсказывают, и задают актуальные векторы. У Булычева мы берем основу, а у них сленг или какие-то ситуационные моменты. Но, в общем и целом, мы говорим о вечном – про культурные, духовные и семейные ценности. Главное, чтобы это не выглядело скучно. Перед началом работы с детьми, мы всегда говорим им: «Давайте сделаем фильм, который изменит мир к лучшему». Исходя из этой парадигмы они начинают мыслить позитивно, придумывать основу для сценария в положительном ключе. За полтора года мы вместе с ребятами сняли 18 фильмов, вовлекая их в этот процесс и чутко реагируя на то, что они хотят видеть на экране.
Работу с большими, полнометражными проектами, вы начинаете так же?
Перед стартом любого проекта мы должны ответить на три вопроса. О чем глубоко задумается наш зритель? Что он осознает до конца жизни? И какой пример из нашего кинопроекта он возьмет себе на вооружение? Если нас устраивают эти три ответа (они позитивны, это полезно), то мы двигаемся дальше. Это другая энергия, другая мотивация у группы, другое качество кинопроизводства. Могу с уверенностью сказать, что при таком раскладе все быстро и хорошо получается, и нужные люди сами находятся, собственно, как и деньги. Чтобы вы лучше поняли, о чем я рассказываю, приведу такой пример. Когда на стройке спрашивают, чем ты занимаешься, то каждый работник начинает рассказывать о деталях своей профессии: «Я кафель кладу, а я окна ставлю», а когда дело доходит до главного архитектора, тот отвечает: «Вообще то, мы храм строим». Если бы каждый рабочий знал, что они строят храм, то и отдача у каждого была бы иная. Вот и мы в кинокомпании, сразу рассказываем свою концепцию, объясняем зачем мы это делаем и какой результат мы хотим получить. И кассовые сборы стоят отнюдь не на первом месте. Не деньги – главная ценность в жизни. Это всего лишь инструмент. И как только мы отказались от них, как от главной цели, они стали сами приходить к нам. Узнав о нашей деятельности, все нужные нам люди сами приходят и говорят: «Ребята, мы видим, что вы делаете. Нам это нравится, мы готовы профинансировать это». В некотором смысле, это похоже на чудеса, но именно так это работает. Мы и поныне сохраняем эту динамику. Как кинематографисты, мы в состоянии визуализировать то, о чем я рассказываю, особенно когда есть такая литературная первооснова как произведения Кира Булычева, и когда есть соратники, эдакие «воины света», которые в состоянии и адекватно воспринять эту концепцию, и помочь другим увидеть свет в конце тоннеля.
Дата записи интервью – 12 ноября 2024
Дата публикации – 13 декабря 2024
Фото взяты из открытых источников и социальных сетей